Интинка Оксана Поздеева не любит оружие, как не испытывает особого интереса к стрельбе. При этом в ее арсенале имеется наган 1936 года.


Оксана Поздеева работает в сфере торговли. Восемь лет назад молодая женщина надела на себя шинель времен Великой Отечественной вой­ны и с медицинской сумкой через плечо стала появляться на улицах города. Не одна, а в окружении единомышленников – участников военно-исторического клуба «28-я Невельская дивизия». Основная работа клуба строится на реконструкции военных событий периода Великой Отечественной войны.
О том, что привлекает маленькую, хрупкую женщину в реконструкции истории ВОВ, она рассказала «Искре».
– Я очень люблю историю, большой интерес вызывает период Великой Отечественной войны. Как-то в «ВКонтакте» на глаза попалась фотография с реконструкции «Первый день вой­ны», которая проходила в Нижнем Новгороде. Это была общая фотография участников сбора, одетых в военную форму: красноармейцы, солдаты вермахта, женщины-медики, женщины в гражданской одежде времен Великой Отечественной.
Я оставила комментарий, что мне очень интересно, тоже хотела бы поучаствовать. На мой комментарий мне ответил руководитель интинского ВИК «28-я Невельская дивизия» Олег Колощук. Он пригласил меня поучаствовать в небольшом полевом выходе клуба. Я, конечно же, согласилась и привела с собой свою дочь-подростка. Мне как раз хотелось найти какое-нибудь интересное занятие, которое увлекло бы нас обеих. Здесь наши с дочерью интересы совпали. В первый наш выход на поля мы были зрителями, взяли фотоаппарат, сделали много постановочных кадров. Получились очень выразительные фотографии, воспроизводящие военный период. От первого выхода на поля получила массу эмоций. Так и втянулась в реконструкцию.
Со временем собрала себе форму РККА (Рабоче-крестьянская Красная Армия).
Форму покупала через Интернет. Сейчас достаточно фабрик, которые шьют военную форму для реконструкторов и для съемок фильмов про Великую Отечественную войну, создают точную копию форменной одежды. Ткань, специальная строчка – все, как в те времена. У меня есть шинель, две гимнастерки. Одна – сороковых годов. Вторая – периода после 1943 года, когда проводилась реформа и были введены погоны. С покупкой одежды проблем не возникает, но вот обувь, а это кирзовые сапоги, на маленькую ножку найти крайне сложно. Только через пять лет участия в реконструкции мы нашли мне сапоги 37-го размера.
Но если форма – точная копия, то наган я хотела именно оригинал! Со временем в моем арсенале появился наган 1936 года. Мое оружие не боевое, при выстреле раздается только звук. В реконструкции жесткие правила – ни в коем случае не направлять оружие на человека. Стреляют куда угодно, лишь бы не в человека. Во время атаки стреляют в воздух или туда, где нет людей.
За восемь лет моего пребывания в клубе было проведено не менее сотни сборов и полевых выходов. Фотографировали много, снимали видео. Потом весь отснятый материал просматриваешь и вновь окунаешься в атмосферу военного времени, испытываешь потрясающие эмоции и ощущения.
В реконструкции меня сначала цепляет собирательство: интересно находить самой тот или иной элемент формы или одежды тех времен. Взять хотя бы валенки. Не все догадываются, что черных валенок во время ВОВ не было, они были только рыжие. Когда находишь то, что давно искал, хочется это показать! И с нетерпением ждешь очередного полевого выхода, чтобы на деле испытать новое приобретение.
Сейчас у меня, кроме формы и нагана, есть вещи, которыми я очень горжусь: кобура к нагану 1941 года, медицинская сумка 1935 года, часы 40-х годов. В клубе я – сержант медицинской службы. И для этой роли у меня все есть.
Реконструкция исторических событий – понятие растяжимое. Во время войны был же и быт. Поэтому мы не ограничиваемся реконструкцией только военных действий, стараемся воспроизвести культуру и моду того времени, жизнь гражданских людей. Для сцен, в которых воспроизводится обычный быт той эпохи, собираем даже посуду. Я собирала глиняные тарелки, подстаканники, нашла самовар и многое другое. Как-то пошла в магазин купить себе кастрюлю. Зашла, увидела – стоят светлые валенки, а на другой витрине – кастрюля, цена одна и та же. Что я возьму? Конечно же, валенки!
Дальше – больше. Через пару лет пять человек из нашего клуба побывали на фестивале реконструкции «Щит и меч» в Нижнем Новгороде. Мероприятие собирает единомышленников со всех уголков России. Туда приезжают люди самых различных профессий, статуса, финансового положения. Возле уборщицы на одной теме может находиться и миллионер. Всех их объединяет увлечение реконструкцией исторических событий. Именно в таких мероприятиях понимаешь, насколько тяжело было нашим дедам, нашим бабушкам, выносившим раненых с полей сражений. Когда погружаешься в атмосферу и быт того времени, без современного уюта и комфорта, вкушаешь ту пищу, живешь в полевых условиях, приходит понимание того, через что прошел наш народ.
Перед реконструкцией ее организаторы дотошно проверяют форму, в которую одеты участники, чтобы все соответствовало, чтобы не было никакого маникюра и современных сережек у женщин, пирсинга. Вплоть до цвета волос и причесок. Меня не хотели допустить к одной реконструкции, потому что мои волосы были выкрашены в ярко-рыжий цвет. Глава нижегородского клуба заступился, и я приняла участие.
Также во время реконструкции запрещается иметь при себе гаджеты и другие современные вещи. Всех участников просят не улыбаться во время съемок, чтобы даже выражения лиц соответствовали моменту. То есть очень важно погрузиться в тематику сюжета, выбранного для реконструкции. Кстати, реконструкторы других клубов России признали ВИК «28-я Невельская дивизия» достойным. Не все клубы удостаиваются такой оценки, потому что среди многих реконструкторов есть такое явление, как покемонство – отступление от правил ношения формы и других элементов обмундирования, внешнего вида и т. д.
Сама реконструкция длится недолго, но сколько она вызывает эмоций! Я думала, что прагматичный человек и меня сложно напугать формой вермахта, военными действиями, атаками, стрельбой. В Нижнем Новгороде перед началом съемок новичков предупреждали, что будет не до смеха. Мозгами понимаешь, что все это не по-настоящему, солдаты вермахта и все такое. Но рядом с человеком, одетым в немецкую форму, действительно жутковато. С одной стороны, понимаешь, что все это спектакль. А с другой – невольно видишь перед собой «врага». Это, наверное, в нас сидит генетически устоявшаяся ненависть к немецким оккупантам.
Поначалу для Инты такое явление, как реконструкция истории, было новое, непонятное. Было недопонимание того, что наши ребята носили немецкую форму. Ну не может быть в реконструкции только положительных героев, отрицательные тоже нужны! Из тех, кто перевоплощается в солдата вермахта, остался только Сергей Красильников. Воспроизводить эпизоды ВОВ с одним противником сложно.
Но есть железное правило – РККА всегда побеждает!


В Инте тоже проходили полевые выходы с участием иногородних участников. К сожалению, не всегда мы можем проводить их для зрителей. Если мы приглашаем людей, то мы должны обеспечить безопасность. В городе не везде можно, что называется, пострелять, взрывать, поэтому надо выезжать подальше, куда не все зрители захотят приехать. Поэтому проводимые реконструкции чаще всего никто, кроме самих участников, не видит.
Обычно в городе мы участвуем в мероприятиях, посвященных Великой Победе. Люди очень тепло нас принимают, фотографируются с нами. Очень хороший выход клубовцев в массы получился во время акции «Ночь музеев». Около краеведческого музея мы тогда много эпизодов войны разыгрывали.
Для реконструкций долго искала какой-либо способ изображения крови. В ход шел кетчуп, черничное варенье и другие жидкие составы – ничего не подходит. Случайно в магазине приколов купила искусственную кровь! Ее мы проверили во время «Ночи музеев». По сценарию, русского солдата ранило, я его накрыла своим телом, и в этот момент измазала все его лицо этой краской. Хотя она не совсем похожа на настоящую – светло-розовая, зато эффект произвела отличный!
Пыталась учиться стрелять. Но у меня нет такой страсти к оружию, как, например, к собирательству. В свой арсенал я бы добавила винтовку Мосина.
Кроме прочего, очень люблю фотографировать, писать сценарии. В принципе, сценарии мы сочиняем все вместе, обговариваем за общим столом. Приходится исходить как из количества участников, так и из того, сколько у нас в арсенале «снарядов», «патронов», сколько раз мы можем себе позволить выстрелить, бросить «гранату». Так как мы не актеры, стараемся играть без слов, только действия. Допускается отходить от сценария, импровизация иногда бывает еще интереснее. На кого-то возлагается роль фотографа или оператора. Снимаем небольшие ролики, потом выкладываем в группу или на сайт клуба. Иногда удается даже приурочить снятый материал к какому-либо событию в истории страны в период ВОВ. В прошлом году свой видеоролик приурочили к 9 мая.
Кроме меня, в клубе есть еще женщины.
Ольга Красильникова: в клуб ее привел муж, Сергей. Он перевоплощается в солдата вермахта, она медик РККА.
Галина Боталова, пенсионерка. Очень энергичная женщина, прекрасно стреляет, даже имела допуск к оружию. Она тоже медик Красной Армии.
Всего на сегодняшний день в клубе наберется с десяток реконструкторов.
Очень хочется привлечь молодежь в наш клуб. Участие в реконструкции исторических событий не только интересно, но и познавательно. За время пребывания в клубе я для себя много открыла нового из истории военного дела, и не только. Пока готовишься к реконструкции, изучаешь документальные материалы, описание деталей формы, оружия, мелочей, о которых раньше и понятия не имела. Например, многие до сих пор не знают, что фляжки времен ВОВ были не металлические, а стеклянные. Железо шло для нужд фронта, а стекло было более доступно.
Я уже совсем иначе смотрю фильмы о войне. Некоторые из них не могу смотреть, вижу много фальши и несоответствий. Из старых больше всего люблю «В бой идут одни старики», «Женя, Женечка и Катюша». На самом деле, во время войны не только воевали, люди продолжали жить, любить… В старых фильмах про войну очень хорошо отразилась многонациональность войск Красной Армии. Что ни фильм, то показано, как бок о бок с русскими воевали грузины, украинцы, белорусы, казахи – солдаты всех национальностей.
Моя голубая мечта – собрать реконструкторов из других городов Коми. К нам готовы ехать воркутинцы, усинцы, участники клубов из Печоры.
Из средней полосы и юга России не проявляют особого желания ехать на Север из-за погодных условий. Если у себя они могут жить в палатках, то здесь им придется снимать жилье, что, естественно, делает поездку к нам дороже.
Многие хотят провести реконструкцию в горах. Эта тема еще не развита, но само место и рельеф горной местности привлекают реконструкторов из многих городов. Правда, реконструкция в горах – это мероприятие без зрителя.
Чтобы был зритель на фестивале, его надо устроить в черте города. В Инте возможно найти подходящую площадку, но для этого необходимо много согласований. И, конечно, немалые финансы.